Название: Кошачьи лапки
Рейтинг: G
Персонажи: Мурата
Дисклеймер: не мое, ни прав, ни блестяшек
читать дальше
КОШАЧЬИ ЛАПКИ
Среди многочисленных прошлых жизней Мураты была одна, о которой он никогда никому не рассказывал и не расскажет, если будет на то его воля. Жизнь, о которой он вспоминал с улыбкой и смущением; жизнь, которую ему было бы жаль забыть. Жизнь, после которой он совершенно по иному начал относиться к кошкам.
Он родился на помойке – в прямом смысле этого слова.
Мама вылизала его и подтолкнула, слепого и беспомощного, к своему пушистому животу. Обычная история. Случалась с тысячами кошек.
Конечно, она не помнила себя человеком. Ее вели инстинкты, диктующие прятаться, охотиться, спать, поглядывать на котов, когда приходило время. Еще инстинкты велели сторониться людей... но какая-то неведомая сила тянула эту кошку к опасным двуногим. Какой-то тихий, но неумолимый зов, понукающий идти, искать, вернуть.
Кошка сама не знала, что ищет. До нее никогда не дотрагивались человеческие руки, не чесали под горлышком и за ушками, не гладили бока. Откуда же ей известно, откуда взялось в ней воспоминание о ласковой руке, касающейся ее шерстки, ласкающей голову, рождающей тихое беспомощное мурлыканье в ее горле?
Она карабкалась на высокие заборы, недоступные неловким неуклюжим двуногим, залезала на крыши, устраивалась на удобных ветках деревьев – и наблюдала. Люди. Что за странные животные...
- Опять пришла, ну что за упрямая тварь!
- Да ладно тебе, успокойся.
- Успокойся? Да у меня от нее мурашки по коже! В жизни не видела такой черной кошки! Вот помяни мое слово: к беде она тут сидит!
Кошка не понимала их речь, но прекрасно чувствовала агрессию и страх.
- Черт, дорога перебежала!
Увернуться от камня, махнуть хвостом на прощанье.
- Гляди, черная какая! Давай поймаем!
От детенышей следовало убегать особенно быстро.
- Ох, какая красавица! Именно то, что надо!
Этот голос не звучал ни с опаской, ни с гневом, ни с азартом. В нем слышался интерес и восхищение. Что-то давнее, забытое, всколыхнулось, дернуло застарелой болью и тоской. Захваченная врасплох неожиданными чувствами кошка не шелохнулась, не бросилась наутек от приближающегося человека, не подняла шерсть дыбом, не зафырчала. Настороженно принюхиваясь, она выжидала, нервно подергивая хвостом, пока человек не подошел к ней, не присел рядом. Протянул руку – понюхать. Кошка чихнула: пахло чем-то резким и неприятным, но не опасным. Осмелев, человек протянул вторую руку и дотронулся, желая взять на руки.
Не то. Не те.
Разочарование обжигало.
Кошка вывернулась из-под обманувших рук и сбежала.
Она вернулась, конечно. Позже. У обладательницы неправильных рук хватило терпения приручить полудикое животное, удержать ласковым голосом и вкусными угощеньями. Кошка осталась.
Ловила мышей, бродила под ногами, позволяла приглаживать свою шерстку. Убегала гулять по ночам, а после приносила котят в уютном гнезде у печки. И была уверена, что именно этого она и искала всю жизнь.
После смерти старой ведьмы ее лавочку разорили и разнесли на кусочки, а проклятая черная кошка куда-то пропала.